Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск третий
Из первых уст
(актуальные интервью "Нашей газеты")
Между голосом силы и силой голоса все громче
ропот бессильных, попавших в капкан бесправия…
Лешек Шаруга
Александр Яковлев:
«ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ – ЭТО ГОВОРИТЬ ПРАВДУ…»
Совсем недавно в московском издательстве «Материк» вышла книга «Сумерки», написанная Александром Николаевичем ЯКОВЛЕВЫМ, академиком, председателем комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ, Президентом Международного фонда «Демократия».
«Господствующая и торжествующая продажная номенклатура, будучи авторитарной по определению, упорно формирует мнение о необходимости авторитарного режима, ловко используя это в целях усиления собственной власти. Набирающее силу отмывание прошлого, особенно злодеяний Ленина и Сталина, навязчивая пропаганда «славных подвигов» спецслужб - очевидное тому доказательство. Ползучая реставрация нарядилась в одежды стабилизации. Разрыв между словами и делами стал повседневным занятием политиков. Даже в страшном сне не могло присниться, что по стране зашагают отряды мерзавцев, а не созидателей, готовых отстаивать свободу человека. Пока что продолжается медленное течение странного времени равнодушия к бесправию и произволу. А еще - времени выживания и надежды» (Здесь и далее цитаты из книги «Сумерки»).
- Вашу книгу предваряет эпиграф: «Вчерашний раб, уставший от свободы, возропщет, требуя цепей», - эти строки Максимилиана Волошина достаточно точно отражают и сегодняшнее состояние российского общества». Как Вы оцениваете то, что происходит в стране сегодня?
- Непереносимо, когда рушится здание, в фундаменте которого есть и твои кирпичи. Когда во что-то вложишь много сил, стараний, правильно - неправильно, с ошибками - без ошибок, и когда все потихонечку гибнет - это особенно остро воспринимается. Когда я начинаю говорить о свободе слова, о свободе творчества, я помню, как, в каких это муках рождалось, сколько было противников...И когда это рушится, то становится особенно обидно. Думаешь, что ошибся, поторопился, когда говорил и верил, что свобода слова - это основа демократии и основа человеческой жизни.
Мы до сих пор не поняли или не захотели понять, что в 17-м году не было никакой октябрьской революции, а был фашистский переворот. Насчет остроты оценки революции я не одинок, и вовсе не хочу сказать, что делаю какое-то открытие. В 1932 году Иван Павлов, наш великий ученый, дал прекрасную характеристику как обществу, так и человеку. Он писал об этом в письме Молотову: «Вы строите коммунизм. На самом деле вы строите фашизм. И это расползается по всему миру. Это очень опасная болезнь. И вы родоначальники этого фашизма». Когда он характеризует нашего русского человека, он пишет: «Мозг русского человека некоторым образом другой. Он воспринимает слова и имеет дело со словами, а не с действиями. Поэтому он понимает действительность в несколько ином плане, весьма оригинальным образом. Отсюда не то, чтобы беды, а непонимание собственной истории, собственных задач жизни. Потому что над ним довлеет не действие, а слово». Если вглядеться в историю, то на контрреволюцию 17-го года партия повела словом, просто в светлое будущее, не уточняя в какое именно. Если бы в 30-е годы кто-нибудь сказал: давайте уничтожим всех крестьян, наверно, не нашлось бы таких чумных людей, кроме, так называемых, бедняцких слоев. А вот когда пошло разделение на «крестьянин» - «кулак», «кулаки» были уничтожены. Представьте себе, что когда призвали ликвидировать всю интеллигенцию, отрубить голову нации, именно мозги, был придуман лозунг - «враги народа», то есть «мой враг».
Сегодня таким ложным словом, которое отвлекает нас от всех действий позитивного характера, является «террорист». Отсюда ксенофобия, антисемитизм, ненависть к другому. И когда в печати удивляются: «Ну откуда, какой фашизм?», нормальному человеку понятно - из национализма рождается фашизм.
- Однако в последнее время как никогда много внимания уделяется государством патриотическому воспитанию. Принимаются даже общегосударственные программы...
- У нас появилась целая когорта людей специалистов по патриотизму, разделяющих нацию как бы на две части. Созданы целые патриотические организации: люди «радеющие» и громко любящие Родину - это патриоты. А тот, кто хоть чуть-чуть не согласен или, по крайней мере, не подтверждает свою любовь громогласными заявлениями, не вынимает патриотический сертификат, тот, конечно, уже враг, не наш человек. Это страшная, опасная идея: сделать патриотизм разменной монетой. Что скажут о человеке, если он выйдет на улицу, и будет кричать: «Я люблю свою маму. Я свою маму люблю», и так целые сутки? Скажут, что человек, наверно, тронулся. Так же не будет нормальный человек говорить без конца: «Я патриот. Я люблю свою Родину». Любить свою Родину - это естественное явление. Уважать ее, любить ее - это, значит, строить ее, видеть ее недостатки и, если хотите, выдергивать с корнем эти недостатки, эти пороки общества.
Меня поразила одна вещь: постойте, а вот на фронте мы говорили о патриотизме? Я вот даю вам честное слово, я не помню ни разу ни перед атаками, ни после, когда мы отходили, матерились, ругались, пили и, Бог его знает, чего, мы ни разу не говорили, что мы патриоты, и никто нас не призывал: «Мы вот как патриоты сейчас пойдем в атаку против немцев», в голову это не приходило. Мы просто воевали, как умели. Плохо воевали, не умели, но воевали. Враг пришел на твою землю, и твой дом тут, и твоя мать тут, твои маленькие сестры остались. Вот и все.
А сегодня власть, номенклатура, и старая и новая, активно поддерживает целые партии патриотов, организует целые общественные организации. А мы, относящие себя к демократическому лагерю, так все и «прохлопали» ушами. И это слово, которое для каждого человека является интимным, близким - у нас отняли, и мы теперь ходим на краю, и нас называют «пятая колонна». Все это, конечно, весьма и весьма печально.
«Сторонники реставрации активизировали, по моим наблюдениям, мобилизацию сил реванша, чтобы «одернуть хулителей светлого прошлого». Думается мне, что не так далеко время, когда повыскакивают из кустов и подворотен «автоматчики» из отрядов политических проституток и начнут палить по тем, кто якобы предвзято изображает историю сталинского фашистского прошлого, то есть критикует его. Эти люди, в том числе и во властных кругах, продолжают грезить о другом прошлом, таком, которое было бы сплошь героическим, чтобы из него день и ночь летели петарды патриотизма, восславляющие государство, то есть власть, а вовсе не Родину».
- В год празднования 60-летия Победы было много споров о том, что можно писать и как рассказывать о Великой Отечественной войне. В частности, большой резонанс вызвала книга Виктора Астафьева «Прокляты и убиты». Вы были участником той войны. Насколько, по-вашему, прав Астафьев?
- Мы были с Астафьевым очень близкими друзьями, переписывались, у меня есть его письма. Да, война была такая, как ее описывал Астафьев. Когда его спросили: «Как же Вы выиграли войну?», он сказал, что мы просто немцев забросали трупами. Так вот, я согласен с этим, это действительно было так.
Тут глава государства собирал историков: его не удовлетворяет показ нашей истории. Он бросил фразу, что воспитывать народ надо на позитивных фактах, как это было при Сталине. Воспитывать надо, если мы строим демократическое общество, на правде, какая бы горькая она ни была. Наверно, в этой правде какая-то часть будет не очень позитивной, но все равно люди больше поверят в эту правду. И если не сразу, то завтра уже не только поверят по-настоящему в эту правду, но и во власть, и в людей, которые ему эту правду сказали.
Меня очень оскорбило, как фронтовика, празднование 60-летия Победы: такого позора и такого издевательства надо мной, как фронтовиком, я просто не помню. Какое мне дело, что там сидит Буш рядом с немцем и о чем-то там говорят, и празднуют Победу. А где фронтовики оставшиеся, где для них-то доброе слово?! Это такое пренебрежение к людям, какого я за свою жизнь не помню. Смешно сказать, за все праздники обо мне не вспомнила ни районная управа, ни районный собес, ни городской, ни ветеранская организация. Абсолютно никто. Никому до тебя дела нет. Мы знали, что так будет, собрались отдельно, действительные фронтовики: Наум Коржавин, Этуш... А те, кто был на Параде, их-то на фронте-то не было, это люди 29 - 30 годов рождения, одна видимость. И бог с ними, пусть они празднуют, на здоровье. А мы по-своему посидели, попраздновали, повспоминали и не «корежили» фронтовые песни, а пели так, как их пели тогда, в 41-м, 42-м, 43-ем годах. А не так, как Королева «Три танкиста», слушать было страшно...
«Видится мне, что номенклатурная челядь, будучи еще советской по характеру, полагает, что восторги толпы по поводу некоторых действий властей - это и есть поддержка линии на установление «порядка». Давно же известно, что восторги у нас легко переходят в улюлюканье.
И все же я верю, что удушить полностью демократию чиновничий класс пока не в силах, а вот использовать обстановку в целях ползучей реставрации - в состоянии. Мелкими шажочками все ближе продвигается он к заветной цели - снова превратить человека в пугливого зайца, но зато живущего якобы в великой державе нескончаемого успеха, пронизанной всеобщим патриотизмом за прошлое, настоящее и будущее».
- Как вы думаете, почему в последнее время постоянно поднимается проблема внутренних и внешних врагов России. Почему в многонациональной стране постоянно вспыхивают религиозные и межнациональные конфликты? Кто в действительности пытается развалить Россию?
- Каждая власть, если она недемократическая, ищет способы подавления людей разными путями. В свое время, когда еще царская власть стала слабеть, а демократические силы через Думу стали крепнуть, появилось очень сильное черносотенное движение - антисемитизм. Сегодня идет чеченская война, вина за которую лежит полностью на правительстве, и войну против России не чеченцы начали. Для недемократического правительства надо обязательно два врага: внешний и внутренний. Последователи сталинского режима имели врагов народа внутри страны, они были нужны им для сохранения власти. И внешний враг, прежде всего США. Для того, чтобы избавиться от необходимости обязательно иметь врагов, нужно демократическое правительство, нужны человеческие свободы. Свободный человек не подойдет к вам и не будет вас оскорблять на почве национальных признаков, потому что он свободен. Это делают рабы. А поскольку мы все еще остаемся в духовном плане рабами, нас легко сдвинуть и на ксенофобию, и на антисемитизм, на всякие такие постыдные вещи, от которых, вроде бы, должен расти стыд, а растет уважение к такого рода политике. Для нищего человека приятно, когда ему говорят, что не он виноват, а виноват кто-то, сосед, какой-нибудь председатель, какой-нибудь удачливый человек - наверняка, жулик и вор. А нищему говорят - ты хороший, будем опираться на тебя. И он считает, что так правильно. Это еще и культура общества, политическая культура.
Больше всего мне нравится - ложь, которая стала сейчас образом нашей жизни. Мы снова стали лгать, глазами, как-то не по совести жить, не покраснев, не сказав: «Извините, я вру». Есть ложное представление у людей, особенно у руководителей, что жизнь такая, что иногда властному человеку выгоднее соврать. Он считает, что он выигрывает от этого. Раз он стал начальником, он твердо уверен, что это ему придает и ум. Он не понимает, что он остался тем же самым. Нет, любой начальник, как только он становится начальником, он в своих собственных глазах умнеет просто катастрофически. Ложь им выгоднее, чем сказать правду. И впоследствии, когда они даже говорят чистую правду по какому-то поводу, - все равно перестаешь верить. Вот результат лжи. Единственный путь - это говорить правду. Здесь опять вопрос уровня политической культуры, и, естественно, персонального понимания задачи власти как таковой. Никто не ждет от власти каких-то благ, особенно, когда устройство власти такое, как нынче. Ведь пока власть у государства наверху, под ним общество, под ним человек - так и будет. И какие бы случайные рывки в какую-то более просветленную часть жизни ни были, все равно будет происходить обратный процесс - к власти номенклатуры. Потому что они считают себя властью, а не простыми чиновниками, обязанными выполнять закон.
«Лично мне стыдно перед новым поколением за то, что мы, люди старших поколений, утонули в страхе...доносили друг на друга, как последние твари, набили мозоли на ладошках, аплодируя «вождям», иными словами, оказались людьми без чести и достоинства. И надо низко поклониться тем, кто возвышал голос протеста, спасая наши души».
- Президент Путин в последнее время довольно часто подчеркивает, что российские правозащитники финансируются Западом и поэтому выражают его интересы. Согласны ли вы с такой оценкой? Насколько правомерно то, что функции правозащиты пытается взять на себя Русская православная церковь?
- Правозащитное движение будет существовать, усиливаться или ослабевать в связи с обстановкой в стране. Если демократия будет действительно укрепляться, то правозащитное движение будет востребовано и власть просто не сможет безобразничать.
Что касается финансирования, то, действительно, это, в основном, западные деньги. Причина этому очень простая: вначале просто не было российских источников, в принципе. Сейчас, после дела ЮКОСа, бизнесу дан внятный сигнал: «сюда нельзя», любое подобное действие расценивается как вмешательство в политику. Собственно, власть сама эту ситуацию создает.
В отношении Русской православной церкви, я считаю, что кроме самого первоначального периода, культурного возрождения, это еще при князьях, отрицательную роль в развитии Российского государства сыграла Византийская церковь. Я в силу своих обязанностей в Политбюро ведал этим делом. Мы отдали церкви 1400 храмов и 16 монастырей, это когда я был, сейчас значительно больше. Это было сделано из моральных соображений, естественно. Но, в то время я надеялся на то, что церковь сыграет большую оздоровляющую роль, с точки зрения духовности. Пока, кроме разочарования, у меня ничего нет. До сих пор Православная церковь претендует на власть, до сих пор пытаются добиться, чтобы Православная церковь была государственная, издают учебники, пытаются ввести обязательное религиозное православное образование в школах. После 17 года церковь была отделена от государства, но требования поставить православие в особое положение до сих пор продолжаются. А как же тогда быть с мусульманами, с буддистами, с иудеями, с другими ветвями церкви?!
С самого Октябрьского переворота Дзержинский требовал, чтобы церковь ушла под эгиду ЧК. С тех пор повелось, что во всех семинариях, церковных духовных школах набор кадров был отдан Комитету Госбезопасности. В Совете по делам религии был первый заместитель в генеральской должности, всегда был из КГБ, это была его работа. Все закрытия церквей только с их согласия. А, главное, подготовка кадров была полностью в КГБ. Имена я не скажу, но скажу одно, что из нынешних наших членов Синода только один не является бывшим штатным работником КГБ, остальные все, увы, имеют воинские звания. Сейчас-то я не думаю, что они активно работают. Да и нужды-то в этом особой нет. Да и польза-то была, по-моему, плевая. У церкви есть много задач по духовному воспитанию, помощи сирым и убогим. Не ее дело, по-моему, становиться частью государства. Каким образом и кого она будет защищать? Только православных? А остальные пусть как могут?! Нелепо все это.
«Задолго до Перестройки и во время нее моей мечтой было возвращение государства в нормальное человеческое бытие, то есть построение гражданского общества, которое бы возвышалось на фундаменте свободы человека и его ответственности перед законом, богатело и развивалось на принципах частной собственности, социального и экономического либерализма, свободного слова и творчества, ограниченных только законом и этикой, развитого самоуправления, децентрализации власти и свободных выборов. Я был убежден тогда, и еще больше - сегодня, что только свобода и достаток человека создадут достойное общество и уважаемое государство».
- Возможно ли для России возвращение к тоталитарному государству?
- Нет, хотя потуги будут делаться. Потому что международная обстановка совершенно другая, и по сравнению с началом века, и по сравнению с 30-ми годами. Сегодня, я уверен, лагерей уже не будет, а политические заключенные, которые уже начали появляться, будут обвиняться по уголовным статьям. Кстати, при Сталине не было политической статьи: 58 статья была уголовная, 10 и 18 параграфы, за непосредственную агитацию, - были уголовными. Авторитаризм удалось вернуть, но, есть целая мировая концепция, что либеральные экономические реформы можно провести только авторитарными методами. Ссылаются на Пиночета, на Китай. Чем кончилось у Пиночета - мы знаем, да и начинал он с расстрелов, кстати говоря. Чем кончится в Китае, мы пока не знаем. Но сейчас они ломают голову над тем, что не знают, как государство должно себя вести там, где экономика становится более или менее рыночной, и появляются акционерные общества и частные предприятия.
При всем моем критическом отношении, я все-таки думаю, что этому нынешнему клану не удастся полностью сломать все, что накоплено во время Перестройки и то, что идет в связи с влиянием и Запада. Пока что власть боится выборов, и правильно делает, что боится, поскольку хочет, чтобы власть у нее осталась. Нам надо добиваться, чтобы мы вернулись к свободным тайным выборам и общественному контролю этих выборов.
Лично я не верю в особую судьбу России, ее исключительность, некий «третий путь». Мы обречены на ту же логику исторического развития, что и все народы мира. Мы, если говорить об идеале, исповедуем те же ценности, что и все человечество.
Бросается в глаза странная и жесткая последовательность. Гимн, однопартийная система, послушный парламент, примат государственности над человеком, вождизм, сращивание госструктур с бизнесом, приручение СМИ, возвращение к государственной историографии, то есть приспосабливание истории к интересам власти, отсутствие подлинно независимых судов, расширение сферы деятельности и влияния на политику спецслужб - все это тревожные сигналы, способствующие возвращению столь привычного для нас липкого страха. Сегодня каждый шаг назад власть изображает как шаг к стабильности, коим он не может быть по определению.
Но искать вину надо в себе. Мы обычно ленимся карабкаться вверх, но зато обожаем лететь кувырком вниз. Великий Ганди сказал как-то, что бог приходит к голодному с хлебом, а кто приходит отнять хлеб - это дьявол. Так вот, Российская власть правит 1000 лет, потому что Россией всегда руководили люди, а не законы. То есть не боги, а дьяволы, потому что они отнимали хлеб. А боги с хлебом приходили гораздо реже. Отсюда и все беды.
«На мой взгляд, без решительной дебольшевизации всех сторон российской жизни эффективные демократические реформы невозможны, а формирование гражданского общества обречено на мучительные передряги. Утверждал, утверждаю и буду утверждать, что нам пора перевернуть парадигму власти. Не ГОСУДАРСТВО - ОБЩЕСТВО - ЧЕЛОВЕК, а ЧЕЛОВЕК - ОБЩЕСТВО - ГОСУДАРСТВО. Вот тогда все и встанет на свои места, восторжествует подлинная справедливость».
Лена Сурикова.
Интервью организовано
Коллектив авторов.
Все права на материалы данного сайта принадлежат авторам. При перепечатке ссылка на авторов обязательна.
